Разгром убыхами Береговой линии и экспедиция генерала Анрепа в 1840–1841 гг.

Как снег на голову, свалилась весть, что 7 февраля 1840 г. укрепление Лазаревское (на Псезуапе) горцами взято. Насколько это было не- ожиданным для царского командования, видно из того, что на рапорте об этом событии сделана надпись: «Не может быть!». Но факт оставался фактом. Случилось это так. Убых Мусса Шоген, похитив девушку, бежал от преследования ее родственников в Лазаревское укрепление, где и про- жил три месяца.

За это время он вошел в такое доверие, что свободно уходил ночью, воровал скот и пр. Решив возвратиться домой, Мусса Шоген, чтобы получить примирение с обиженным родом, пообещал пе- редать убыхам лазаревское укрепление. В это самое время партия убыхов до 1000 человек собиралась к на- бегу на Абхазию. Предложение Муссы Шогена было принято. Партия, пополнившись еще 2–5 сотнями человек, порешила отложить абхазский набег и немедленно идти к Лазаревскому. Подавляющую массу в собрав- шейся партии представляли убыхи. Кроме них, приняли участие шапсуги, абдзахи и натхуаджи. Возглавили поход Хаджи-Догомуко Берзек и его племянник Биарслан Берзек. 6 февраля из укрепления Головинского видели большие группы убы- хов, направлявшихся в сторону Лазаревского. По официальным данным, в последнем было 4 офицера, 160 солдат и около 80 азовских казаков. В их числе было около 80 больных. В ночь на 7 февраля горцы скрытно подошли к укреплению, убили часовых и захватили три фаса. Гарнизон выскочил полуодетым и стал защищаться, но, дав лишь 5 орудийных вы- стрелов, пал под шашками убыхов. Бой длился только 15 минут. За исключением 30 человек, сдавшихся в плен, весь гарнизон был уничтожен. Засевшие отдельно азовские казаки дали 10 орудийных выстрелов, после чего, под напором горцев, половина из них была убита, а другая полови- на — взята в плен. Горцы потеряли, по явно преувеличенным сведениям выкупленного из плена солдата, убитыми 150 человек, а ранеными до 1500 чел. [т.е. выходит, что все были ранены. Явная чепуха!]. Вечером того же дня убыхи с песнями прошли мимо Головинского укрепления. На Сочи состоялось народное собрание, которое, под впечатлением по- беды, вынесло решение не расходиться по домам и напасть еще на одно из береговых укреплений. Выбор сперва пал на укрепление Навагинское, 61 Предупреждаем, что почти всегда к приводимым нами цифрам нужно относиться с большим сомнением. Командиры Кавказской армии имели склонность обычно преувеличивать число противника и его жертвы, и преуменьшать число и жертвы собственных войск но потом план был изменен. Не успело царское командование опомниться от известия о падении Лазаревского, как его ошеломила другая весть — 29 февраля того же года 7 тысяч убыхов и прибрежных шапсугов взяли укрепление Вельяминовское на Туапсе. По официальным данным в нем находилось 300 человек. Когда горцы подошли к укреплению, то прежде, чем начать штурм, выслали парламентером уорка Кознзаея, ко- торый потребовал сдачи гарнизона. Начальник ответил отказом. Тогда в ночь на 29 февраля горцы скрытно расположились в лощине. На рассвете, не замеченные часовыми, они бросились к воротам, силою выломали их, ворвались в укрепление и там вступили в рукопашный бой. Гарнизон, оправившись от первоначальной паники, вытеснил было гор- цев из территории укрепления. Но новая атака их сломила сопротивление, и укрепление было взято. Горцами были пощажены и взяты в плен: офицер, около 15 солдат, несколько больных и поп в ризах, схваченный в церкви у престола. Остальные были изрублены. Командование Кавказской армией всполошилось. Боясь удара убы- хов на Абхазию, что могло повлечь за собою особенно неприятные для него последствия в Закавказье, оно срочно посылает к асадзуа-абхазской границе на р. Бзыбь один батальон с двумя пушками. А тем временем убыхи не расходились и готовились к штурму треть- его укрепления. Сперва было решили напасть на укрепление Св. Духа, а потом изменили это решение. И вот, 22 марта убыхи, совместно с шапсугами, взяли укрепление Михайловское на р. Вулан. В ночь на 21марта они обложили укрепление и, когда по ним был открыт артиллерийский огонь, бросились с лестницами на приступ. Горцы в ряде мест вскочили уже на вал, но не удержались и покинули занятые было позиции. Убыхи стали обвинять шапсугов в трусости, в бегстве из боя. Дело между ними чуть не дошло до битвы. Но потом военачальники обоих племен при- шли к соглашению. Было решено вторично бросить на приступ пехоту, а конных, стоявших до этого в отдалении, придвинуть ближе, с тем чтобы они беспощадно рубили всякого, кто повернется к врагу спиной. Поставленная между двух огней пехота «отчаянно, с потрясающим душу гиком» бросилась на новый штурм, и одновременно вскочив в нескольких местах на бруствер, отбросила гарнизон за траверс, где он засел за бревна и бочки в кавалер-батарее. Начался пожар. Через два часа стрель- ба прекратилась. Гарнизон (500 человек) был уничтожен, за исключением 80 человек, попавших в плен (в числе последних — I офицер и I монах). Горцы вскочили в постройки, а часть из них стала сбивать замок порохового погреба. В этот момент произошло неожиданное: раздался страшный взрыв погреба, и сотни горских трупов покрыли собою взятое ими укрепление. Дело в том, что перед штурмом солдат Архип Осипов засел в пороховом погребе с целью взорвать его в критическую минуту Михайловского укрепления, что и было выполнено. Царское командо- вание распространяло весть, что при этом взрыве погибло до 3 тысяч горцев, но если эта цифра преувеличена, то все же следует признать, что жертв было очень много. Это сразу понизило боевой дух шапсугов, кото- рые отделились от убыхов и разошлись по домам, чему способствовали старые межплеменные счеты. Убыхи, оставшись в одиночестве и зная о принятых в Черномор ской береговой линии мерах предосторожности, не решились нападать на другие укрепления и возвратились домой. 23 и 24 марта убыхи производили попытку взять Навагинское, но на это у них уже не хватило силы и решимости, да и гарнизон укрепления был теперь значительно сильнее, чем прежде. Несмотря на ссору между убыхами и шапсугами так называемой Ма- лой Шапсугии, они, не оставляя военного задора, писали натхуаджам: «Вы правоверные и тем тщеславитесь перед нами, называя нас поклон- никами дерев, но мы, идолопоклонники, дело свое начали — бог бла- гословил нас, и мы взяли три укрепления. О чем же думаете вы, право- верные? И не стыдно ли оставаться в бездействии. Теперь наша очередь величаться перед вами». Натхуаджи ответили: «Мы — правоверные и это докажем; начинаем дело с тем, чтобы превзойти ваши успехи или самим лечь, а жен своих оставить на поругание русским». Призыв к натхуаджам и их ответ не остались безрезультатными. Они, при участии шапсугов, 30 марта 1840 г. взяли еще одно (четвертое) ук- репление — Николаевское. Весть об убыхских победах воодушевила и абдзахов. На р. Курджипс они составили большую партию [будто бы до 12 тысяч человек], к кото- рой присоединились и шапсуги, и убыхи. 26 мая ими было произведено нападение на Абинское укрепление. «Ожесточенно с шашками наголо и с кинжалами в зубах» горцы, под градом пуль, картечи и ручных гра- нат, бросились на штурм. Большие потери в людях не остановили их напора. Имея впереди себя панцырников, горцы с «явным пренебреже- нием к смерти» спускались в ров и быстро вскакивали на бруствер. Но укрепления все же не взяли. Гарнизону достались 2 знамени (шапсугское и натхуаджское) и 10 раненых; в укреплении и во рву было подобрано 685 горских трупов. События февраля и марта 1840 года имели большое историческое значение для убыхов, абдзахов, шапсугов и натхуаджей. Несмотря на проявление некоторого межплеменного антагонизма, все-таки совместные выступления разных племен против царской России под идей- ной и материальной гегемонией убыхов явились прообразом будущего межплеменного объединения горцев в 1860-х годах, когда гегемоном последнего выступили опять-таки убыхи. Участники описанных выше событий, покинув свои дома, клялись не расходиться, пока не падут и другие укрепления. Страдная пора не уменьшила горские полчища, так как было решено, несмотря на голод, не засевать полей в этом году. Сам внешний вид горских военных скопищ стал принимать характер порядка и дисциплинированности. Каждое племя с особым значком составляло особую дружину, делившуюся в свою очередь по территориальному при- знаку на сотни и десятки под предводительством храбрейших джигитов, которым все беспрекословно повиновались. Нападения производились общими организованными силами по предварительному совещанию во- еначальников. Каждая войсковая часть получала определенные такти- ческие задания, каждому бойцу указывалось его место. Захватываемые запасы продуктов распределялись правильно по общинам, а орудия, ядра и иногда порох поручались на сохранение виднейшим старшинам. Горцы имели в виду завести собственную артиллерию. Настроение населения было приподнятое, и оно служило хорошей почвой для проповеди «газавата» (священной войны) против «гяуров» (неверных)-захватчиков... .. Источник