Екатерина Трубицина: Джэгу – адыгское игрище

Джэгу – широкомасштабное игрище, которое в неизменной на протяжении многих веков форме устраивалось адыгами по самым различным поводам от общенародных до узкосемейных. Независимо от повода, его размах был грандиозен и по количеству участников, и по продолжительности, и по насыщенности программы разнообразным действием.

Джэгу предваряли некое планируемое будущее (сельскохозяйственные работы, семейная жизнь, военный поход и т. п.), настраивая его на благополучное течение и исход, а также закрепляли успех предпринятых действий, свершившегося, дабы удача не отвернулась и сопутствовала впредь. Естественно, что время проведения некоторых праздников соотносилось с заранее определенными датами, связанными, к примеру, с требованиями разнообразных культов. Другие проводились безотлагательно в зависимости от обстоятельств, которые «плохо поддаются контролю» со стороны человека – благополучное возвращение воинов из похода, прибытие гостя, воздействие на неблагоприятные погодные условия и т.п. Но если достойное праздника событие можно было запланировать, к примеру, свадьба, возвращение ребенка, отданного на воспитание, то чаще всего для игрища избирался май. К маю, как правило, приурочивались и так называемые клятвенные игрища: в критических ситуациях человек давал обет в случае благополучного исхода созвать народ на пышное торжество. А так же игрища, проводимые по инициативе девушки – признанной красавицы.

Вне зависимости от повода игрище длилось достаточно продолжительное время – один, три или семь дней. Каждое такое игрище собирало от нескольких сотен до нескольких тысяч, а порой и десятков тысяч человек. О предстоящем торжестве сообщалось всей округе заранее, иногда даже за несколько месяцев. В этом была практическая необходимость, так как подготовка к подобному празднеству для будущих участников предстояла достаточно серьезная. Обширная программа джэгу включала в себя обрядовые песни и танцы, жертвоприношения и ритуальное принятие пищи, джигитовку, сражение всадников и сражение всадников с пешими, скачки на приз, выбор королевы игрищ, торжественное вручение призов и подарков.

Главная задача любого живого существа – выжить. В полной мере это относится и к любому человеку, и к любому народу. Игрище в этой связи является сжатой во времени моделью выживания рода. Этой идеи подчинены все обрядовые элементы джэгу.

Как известно выживание немыслимо без пищи, без продолжения рода, без защиты от враждебных сил. Все эти элементы заложены в адыгском игрище. Изобилие ритуальной пищи на джэгу обязательно превосходит потребительские возможности присутствующих, «программируя» подобное изобилие на будущее. Этикет всего игрища, и в особенности обрядовых танцев является предпочитаемым сообществом прообразом отношений в семье, направленных на ее счастье и благополучие, а, следовательно, на воспитание здорового и достойного во всех отношениях потомства.

Особое место в джэгу занимают состязания военного характера. Их серьезность настолько высока, что зачастую они с трудом вписываются в понятие «игра». Притом испытанию на стойкость и смелость подвергались не только участники состязания и не только непосредственно во время своеобразных рыцарских турниров. Английский агент Джемс Станислав Белл в 1837 году, побывав на подобном празднике, так описывает «казалось бы, мирное развлечение»: «…Это танец исполнили все время, пока мы там оставались… Но даже к такому, казалось бы мирному развлечению, должно было здесь примешиваться нечто воинственное: так ежеминутно раздавались выстрелы из пистолетов над кругом танцующих и непрестанно этот круг находился под угрозой быть прорванным под натиском всадников (некоторые вожди принимали в этом участие, но никто из них в танцах), которых, однако, сдерживает кучка молодых пеших людей, старающихся визгом и ударами ветвей пугать коней. Но все это, по-видимому, не оказывает ни малейшего влияния на нервы дам, как молодых, так и старых…».

Сами же состязания являли собой образец доблести, мастерства и самозабвенной отваги. Собственно, без этих качеств народ, избравший отличный от многих образ жизни, навряд ли смог бы выжить. Обязательная для адыгских игрищ джигитовка демонстрировала полное взаимопонимание между человеком и животным – его конем, мастерство владения собственным телом и оружием на грани, а с точки зрения стороннего наблюдателя даже за гранью возможного. «Потешные» сражения всадников и всадников с пешими воинами практически полностью соответствовали условиям реальной, нешуточной схватки. Притом, велись они практически постоянно на протяжении всего игрища. Апогеем игрищ были скачки на приз, проводимые по традиции ближе к концу празднества. Впрочем, игрища со скачками на приз проводились не всегда, и наличие этого состязание в программе джэгу свидетельствовало о его размахе и делало немалую честь устроителю.

Как и «потешные» сражения, на протяжении игрищ постоянно повторялся еще один обычай – задержание с целью выкупа одного или нескольких (чаще эта участь выпадала девушкам) присутствующих на празднике. В повседневной жизни адыгов перспектива быть захваченным с целью выкупа или продажи в рабство была более чем реальна, а оказаться в роли похитителя – весьма желанна. Эта веселая и любимая в условиях праздника традиция как бы программировала на будущее удачу похитителя и в тоже время неизменное вызволение из беды соплеменника благодаря щедрости близких.

Надо отметить, что щедрость на джэгу тоже была своего рода соревнованием. И не только во время обрядовых игр похищения-выкупа. Присутствующие пытались перещеголять друг друга ценностью всевозможных подарков и призов. Впрочем, наиболее дорогие вещи ставшие жертвой неуемной щедрости, разогретой праздничной атмосферой и пьянящей бузой, как правило, по окончанию игрища возвращались хозяевам.

По традиции игрище торжественно открывалось, а в последующие дни возобновлялось утром – где-то между восемью и девятью часами – и каждый день продолжалось до глубокого вечера, а иногда и за полночь. Сложное разнообразное действо и большое скопление народа требовало определенной системы управления.

Главным распорядителем празднества считался совет старейшин – хасэ. Из его числа избирался глава всего игрища – джэгу тхьэмат. По его распоряжению начинались, возобновлялись, заканчивались все разнообразные действа праздника. Однако непосредственное управление действом всецело было в ведение распорядителя игрища – хатияко, являвшийся одновременно и руководителем музыкантов. Если для всех остальных организаторов, устроителей и участников праздника это было вроде «общественной нагрузки», то хатияко с музыкантами нанимались за определенную плату. Немаловажную роль в управлении ходом праздника играла публика, с мнением которой должен был считаться хатияко.

В организации, структуре и идейной направленности адыгских игрищ джэгу ряд исследователей видит предтече Олимпийских игр. Что ж, вполне возможно, что подобного рода празднества стали когда-то основой для зарождения традиции ставшей ныне всемирной. Так это или нет, могут с наибольшей точностью подтвердить или опровергнуть лишь многоплановые серьезные исследования данного вопроса. Но одно бесспорно – народ адыгов бережно пронес через века (а может и тысячелетия) древнейший пласт общечеловеческой культуры.